Непокорная и обольстительная - Страница 92

– Черт бы его побрал, этого мерзавца, – в сердцах сплюнул Джереми.

– Да, сэр, вы совершенно правы. Этот подонок уничтожил не только деревню, но и нормальные отношения с индейцами. Теперь стоит ожидать долгой и кровопролитной войны с Бегущим Бизоном. Самое любопытное во всей этой истории, господин полковник, что этот полукровка команчи относится к вам с большим доверием. Мне кажется, он не сомневается в том, что вы действительно хотите оставить его и все племена команчей в покое. Но если такие ублюдки, как Миллер, будут продолжать убивать стариков, женщин и детей, то наступит момент, когда он не сможет удержать соплеменников.

– Будь он проклят, этот Миллер! – хмуро произнес Джереми.

Роберт промолчал. Да и что он мог сказать по этому поводу?

– Ну ладно, – решительно добавил Джереми. – Нам следует проявлять максимальную осторожность. Никаких охотничьих отрядов за пределами расположения полка! Я сам поговорю с солдатами и офицерами на этот счет. Благодарю тебя, Роберт, – сказал он после некоторого раздумья, а потом повернулся и быстро направился к лагерю. Там он приказал штабному сержанту Холли привести ему лошадь, а потом зашел в роту «Б» и отдал приказ немедленно подготовиться к рейду на индейскую территорию.

Натаниель ушел по своим служебным делам, оставив Кристу в одиночестве на берегу реки. Она сидела на своем любимом бревне и с грустью глядела на воду, когда за спиной послышалось ржание лошадей и топот копыт. Судя по доносившемуся шуму, из лагеря выезжала, по меньшей мере, целая рота. Она вскочила на ноги и быстро пошла к дороге, успокаивая себя тем, что Джереми не должен оставить лагерь без предупреждения.

Конечно, было бы неплохо, если бы он уехал на какое-то время и тем самым лишил ее необходимости объясняться по поводу недавнего конфликта с Кларой, но на самом деле она не хотела, чтобы он покидал лагерь именно сейчас. Ведь если что-то случилось, то ее муж непременно полезет в самую гущу событий и без колебаний подвергнет жизнь риску. У него сильно развито чувство долга.

Все эти раздумья, тем не менее, заставили ее ускорить шаг. По крайней мере, она выяснит, что там стряслось. Не успела она выйти на открытую дорогу, как вдруг почувствовала, что за ней кто-то следит. Быстро оглянувшись, она облегченно вздохнула. Это, был Роберт Черный Коготь. Он был одет в походные кавалерийские брюки, белую рубашку и кожаную курточку с бахромой и несколькими карманами. Его длинные черные как смоль волосы были аккуратно заплетены в две косички, свободно спадавшие на широкие плечи. Но больше всего ее поражало лицо этого человека. Его нельзя было назвать красивым, но в нем было что-то величественное и суровое, как у могучих скал на берегу моря. Он понятия не имел, сколько ему лет, но всем казалось, что он стар, как этот окружающий их мир. Криста знала, что Джереми полностью доверял ему, и тот всегда был в курсе всех дел своего командира.

– Роберт, мой муж…

– Он вернется до рассвета, мадам, – опередил ее индеец, преграждая путь.

Криста пристально посмотрела на него, а потом попыталась обойти стороной.

– Миссис Макгоули, – остановил он ее, – он уже уехал.

Криста тупо уставилась на него и растерянно замигала глазами.

– Роберт, что случилось? Почему такая спешка?

– Ничего такого, мадам, из-за чего стоило бы расстраиваться.

– Он поехал договариваться с индейцами? – с замиранием сердца поинтересовалась она.

Роберт угрюмо покачал головой:

– Мадам, могу сказать лишь то, что он вернется в лагерь до рассвета. Не волнуйтесь. Вы в полной безопасности, как, впрочем, и он сам.

Кристе вдруг пришло в голову, что Джереми мог бы и попрощаться, если, конечно, захотел бы этого. Он должен был сам ей объяснить ситуацию и хоть немного успокоить.

Ну что ж, все, как говорится, к лучшему. Когда он вернется, она притворится, что крепко спит, и таким образом избежит необходимости оправдываться за свое поведение. Если повезет, то ей не придется объясняться с ним до того момента, когда он немного остынет. Она не вынесет, если с ним что-то случится. Это открытие настолько поразило ее, что она потеряла дар речи. Как она могла допустить такое малодушие? Неужели она действительно любит его?

– Спасибо, Роберт, – наконец выговорила Криста и повернула назад к лагерю.

Ей не хотелось возвращаться на пикник, где ее, вероятно, уже никто не ждал. Берта позаботится о ее фарфоровой посуде и столовом серебре, а больше ее ничего ровным счетом не волновало. Фарфор и серебро она притащила с собой, и это единственное напоминание о ее прежней жизни в родном доме.

Криста обошла лагерь стороной и вскоре оказалась перед своей палаткой, которая резко выделялась своими размерами на фоне остальных. Откинув край полога, она вошла внутрь, быстро закрыла глаза, а потом так же быстро открыла их. Ее охватило странное чувство дома, хотя ее родной дом находился так далеко. Все вещи в этом жилище создают ложное представление о проживающей здесь супружеской паре. Неизбежно возникало ощущение, что супруги проводят здесь тихие семейные вечера, не обязательно шумные, но вполне согласованные и взаимно доверительные.

И действительно, в их палатке было нечто очень домашнее и уютное, учитывая тот неоспоримый факт, что находятся они сейчас в совершенно диких местах, лишенных какого бы то ни было внешнего комфорта и умиротворения. Неподалеку от кровати стоял ее огромный раскрытый сундук с многочисленными юбками и бельем, а рядом находился сундук поменьше, на котором лежала небрежно брошенная кавалерийская куртка Джереми. Криста медленно обвела взглядом внутреннее пространство палатки. Как все это странно – зеркало у входа, графин с водой, медный таз в углу, бутылка бренди на столе, а рядом с ней бутылка вина. Криста долго смотрела на вино и вспоминала тот чудесный взрыв страсти, который оно вызвало у нее некоторое время назад. От этих воспоминаний у нее защемило в душе, а по всему телу пробежала легкая дрожь. Интересно, какие чувства он будет испытывать по отношению к ней, когда вернется из рейда? После той памятной встречи с генералом Шерманом он был просто взбешен и не находил себе места! Неужели они на сей раз вернется злым и раздраженным? И сможет ли его злость превратиться в такую страсть, как это было в последний раз?