Непокорная и обольстительная - Страница 58

– Ты весь покрыт пылью, – томно прошептала она.

– Очень сожалею, – кратко ответил он, не прекращая целовать ее. Затем он замер на какое-то мгновение, тяжело вздохнул и стал лихорадочно стаскивать с себя покрытый, пылью мундир и брюки.

Криста закрыла глаза, испугавшись того ощущения, что на самом деле ей были очень приятны его ласки. Услышав какой-то шорох, она открыла глаза и увидела, что Джереми уже полностью разделся и приготовился к самому главному. У нее даже голова кругом пошла, когда она представила себе все то, что должно случиться через несколько минут. У нее было такое ощущение, что в душе поселились какие-то бесы, которые пустились в жуткий и в то же самое время соблазнительный танец, переворачивая все вверх тормашками. Краешком глаза она заметила его напрягшуюся мужскую плоть, и у нее потемнело в глазах. Криста откинула голову на подушку, но в последний момент вдруг увидела красную полоску на его шее и громко вскрикнула:

– Господи, ты же ранен!

– Нет, все в порядке, – попытался успокоить её Джереми. – Погоди, я хочу посмотреть!

– Криста, скорее всего это самая обыкновенная царапина, на которую не стоит обращать внимания, – недовольно проворчал он. – Я бы предпочел, чтобы ты посмотрела на что-нибудь другое.

Его последние слова прозвучали с таким отчаянием и болью, что она решила не настаивать и предоставить возможность идти их любовной игре естественным путем. Ведь сейчас он не мог думать ни о чем другом, кроме как о любви. Она уже знала, что он всегда был до безумия страстным любовником, которого не могли остановить абсолютно никакие, обстоятельства. Тем более что в ее присутствии он почему-то всегда был прав, что порой досаждало ей больше всего.

В следующую секунду он вошел в нее, и они слились в одно неразделимое целое, движущееся в одном и том же ритме навстречу обоюдной радости полного слияния. Каждое движение доставляло ей неописуемое чувство счастья, хотя она постоянно запрокидывала голову и до крови кусала губы. И только иногда в ее сознании проносилась мысль, что ей все равно приятно быть с ним, несмотря на все сложности в их взаимоотношениях и в ее неизбывном желании отвергнуть его, прогнать прочь и навсегда забыть. Она впилась ногтями в его плечи и стала невольно подталкивать к более глубоким движениям, инстинктивно стремясь к логическому завершению любовного акта. Его изголодавшаяся плоть надрывно требовала удовлетворения, и это страстное желание мгновенно передавалось ей, вызывая ответную реакцию, которую уже невозможно было назвать отторжением.

Конечно, она давно представляла себе нечто подобное, но ее всегда беспокоила мысль о том, что с Леймом все было как-то по-другому. Она любила его, но никогда не испытывала подобного потрясения, сравнимого разве что с извержением вулкана.

Между тем Джереми сделал несколько сильных движений и выгнулся дугой, издав громкий стон. Криста почувствовала, что внутри у нее произошел взрыв, наполнивший все ее естество каким-то приятным теплом – сладким, многообещающим и невыразимо желанным. Они крепко сжали друг друга и застыли в неземном блаженстве, соединяя свои души и плоть в бессмертном порыве страсти.

Она до крови прикусила губу, осознав, наконец, ту простую мысль, что глупо отвергать его любовь и делать вид, что между ними нет никаких чувств. Может быть, все-таки стоит попробовать найти общий язык и не доводить дело до окончательного разрыва. Ведь они не виделись так долго, что за это время все могло измениться. Если говорить откровенно, то она не знала его истинных чувств и не представляла, с каким настроением он согласился на этот брак.

Джереми устало сполз на постель рядом с ней и умиротворенно затих, а она свернулась калачиком, но не отодвинулась от него, как это бывало прежде, а осталась в его объятиях, с удовольствием ощущая на спине его нежные гибкие пальцы.

– Знаешь, Криста, Лейм Макглоски мертв, – неожиданно сказал он мягким, вкрадчивым тоном, хотя ей показалось, что в нем промелькнула некоторая злость.

Она закрыла глаза и вздохнула.

– Мне это хорошо известно, – пробормотала она тихо, и в тот же момент в палатке сгустилась темнота, от которой даже в глазах потемнело. А за пределами палатки, вероятно, уже появились звезды, и воссияла луна, свет которой озаряет все пространство вокруг.

Она уже спала здесь прошлую ночь, но тогда эта первозданная дикость почему-то не оказывала на нее такого влияния, как в эту минуту. Да и ощущения полного одиночества тогда не было и в помине, так как она жила ожиданием встречи и неизменно чувствовала его незримое присутствие. А сейчас ей вдруг показалось, что он отстранился от нее, стал каким-то чужим, непонятным, и это ощущение усилилось после его последних слов. Ей даже показалось, что он произнес их с какой-то надрывной ненавистью, в которой уже не осталось места для любви и нежности.

– Лейм уже давно мертв, – снова повторил он, переворачиваясь на спину. – А вместе с ним ушла в прошлое и сама война. А ты все еще сопротивляешься, все еще надеешься одержать победу. Конечно, ты можешь быть похожей на сладкий цветок распустившейся магнолии и даже превзойти его по нежности и хрупкости, но мы-то оба хорошо знаем, что на самом деле все совсем не так. Жаль, любовь моя, очень жаль, что тебя не было на этой войне. Даже если бы жертвы оказались чрезмерными, ты все равно ни за что на свете не позволила бы генералу Ли сдаться на милость победителя!

Криста сжалась в комок и закрыла глаза, желая сдержать себя и не допустить, чтобы слезы хлынули по щекам.